Неточные совпадения
Конец, что ли? нет, опять коридор направо, точно западня для
волков, еще налево — и мы очутились в
маленьком садике перед домиком, огороженным еще третьим, бамбуковым, и последним забором.
Пойманный заяц был
маленький, серо-бурого цвета. Такую окраску он сохраняет все время — и летом и зимой. Областью распространения этого зайца в Приамурье является долина реки Уссури с притоками и побережье моря до мыса Белкина. Кроме этого зайца, в Уссурийском крае водится еще заяц-беляк и черный заяц — вид, до сих пор еще не описанный. Он совершенно черного цвета и встречается редко. Быть может, это просто отклонение зайца-беляка. Ведь есть же черно-бурые лисицы, черные
волки, даже черные зайцы-русаки.
Рядом со мной, у входа в
Малый театр, сидит единственный в Москве бронзовый домовладелец, в том же самом заячьем халатике, в котором он писал «
Волки и овцы». На стене у входа я читаю афишу этой пьесы и переношусь в далекое прошлое.
— Свое-то
маленькое бросил, Галактион Михеич, а за большим чужим погнался. С бритоусыми и табашниками начал знаться, с жидами и немцами смесился… Они-то, как
волки, пришли к нам, а ты в ихнюю стаю забежал… Ох, нехорошо, Галактион Михеич! Ох, велики наши грехи, и конца им нет!.. Зачем подружию милую обидел? Чадо милое, не лютуй, не злобься, не впадайся в ненужную ярость, ибо великий ответ дадим на великом судилище христове…
Картечь есть не что иное, как
маленькие пулечки или огромные дробины, несравненно крупнее безымянки; впрочем, величина их бывает различная, смотря по надобности; самую крупную картечь употребляют для зверей, как-то: медведей,
волков, оленей и проч., а
маленькую — для больших птиц, собравшихся в стаи, для лебедей, гусей, журавлей и дроф.
— Ничего нет особенного;
малый еще не старый, видный из себя, рыжеватый, глаза у него совсем желтые, как у
волка, но умный, должно быть, и бойкий, только манер благородных не имеет, как он там ни задает форсу и ни важничает.
Тяжелы были мне эти зимние вечера на глазах хозяев, в
маленькой, тесной комнате. Мертвая ночь за окном; изредка потрескивает мороз, люди сидят у стола и молчат, как мороженые рыбы. А то — вьюга шаркает по стеклам и по стене, гудит в трубах, стучит вьюшками; в детской плачут младенцы, — хочется сесть в темный угол и, съежившись, выть
волком.
Однажды
волк бежал по лесу, увидел зайчика и говорит ему: «Заяц, а заяц, ведь я тебя съем!» Заяц стал проситься: «Помилуй меня,
волк, мне еще жить хочется, у меня дома детки
маленькие».
Из мокрой слизистой норы выползла противная, бородавчатая, цвета мрака, жаба… Заныряла в воздухе летучая мышь, заухал на весь лес филин, только что сожравший
маленькую птичку, дремавшую около гнезда в ожидании рассвета; филину вторит сова, рыдающая больным ребенком. Тихо и жалобно завыл голодный
волк, ему откликнулись его товарищи, и начался дикий лесной концерт — ария полуночников.
Войдя однажды в гостиную, она при всех неожиданно объявила, что сочинила
маленькую басню и тут же, нимало не смущаясь, с самым убежденным видом принялась рассказывать историю про
волка и мальчика, делая очевидные усилия, чтобы некоторые слова выходили в рифму.
Девять ден брели мы с Фатевной до Верхотурья: и плутали по
малым дорогам, и ночевать нас в избу мужики не пускали, и волки-то в стороне выли, и голодом-то двое суток мучались…
Слышавше же древляне, яко опять идет, сдумавше с князем своим
Малом: «аще ся ввадит
волк в овцы, то выносить все стадо, аще не убьють его; тако и се, аще не убьем его, то вся нас погубить», послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять?
Матрена. Да все ж надо. И так болтает народ, а тут вдруг ушел отец, нейдет, благословлять не насмелится. Сейчас прикладать станут. Как заробеешь, сейчас догадываться станут. Ходи тором, не положат вором. А то бежишь от
волка, напхаешься на ведмедя. Пуще всего виду не показывай, не робь,
малый, а то хуже вознают.
Они были
маленькие и думали, что хвост можно потерять — чудаки. Видит
волк, что дело плохо и никто его не жалеет, рассердился и стал кричать...
Так, два дяди Сережи и их приятель, адъютант
Волков, забавлялись тем, что дразнили столяра Михея, желая видеть, как он рассердится; потом ту же забаву перенесли на нервного, раздражительного Сережу и его дразнили, сочиняя указы о солдатстве, по которым будто бы возьмут его в рекруты, или рядные записи, по которым
Волков женится на
маленькой сестре его…
До десятка собак с разнообразным лаем, ворчаньем и хрипеньем бросились на вошедших. Псы были здоровенные, жирные и презлые. Кроме
маленькой шавки, с визгливым лаем задорно бросившейся гостям под ноги, каждая собака в одиночку на
волка ходила.
Мы осмотрели собак и нашли, что у Бульки на голове была
маленькая рана. Он, видпо, догнал
волка перед канавой, но не успел захватить, и
волк огрызнулся и убежал. Рана была небольшая, так что ничего опасного не было.
Прошло более двух недель со дня моего приключения в горах. Кости Смелого были, должно-быть, давно растащены стараниями голодных
волков и чекалок; новый друг сменил в моем сердце погибшего коня. Алмаз сразу стал для меня незаменимым. Я гордилась им и лелеяла его. Конь был красив на диво и неспокоен, как настоящий дикарь. Я исподволь приучала его повиноваться мне и, странное дело,
маленькой руке подростка Алмаз подчинялся охотнее, нежели сильным заскорузлым рукам наших казаков.
Разумеется, это дядюшка-адмирал, этот старый чудак и завзятый морской
волк, отчаянный деспот и крикун и в то же время безграничный добряк, живший одиноким холостяком вместе с таким же, как он, стариком Лаврентьевым, отставным матросом, в трех
маленьких комнатках на Васильевском острове, сиявших тем блеском и той безукоризненной чистотой, какие бывают только на военном корабле, — разумеется, это он удружил племяннику… Недаром он непременно хотел сделать из него моряка.
Рад он был. Не серым
волком, а сизым голубком поглядел на Корнея Прожженного, садиться просил его, приветные слова говорил. Эстафете все едино — два ли, три ли письма везти. Значит, без
малого сорок рублей почтмейстеру перепало.
Худая костлявая фигура Кащея выходит из замка… Идет прямо на витязя-удальца. Но не струсил Иванушка. Гикнул, свистнул в ухо серому
волку, обратился
волк серым коршуном, Иванушку же пичужкой
малой сделал… И исчез коршун с пичужкой, ровно братец старший с младшим, в поднебесье. А Кащей не исчез… Идет долго по поляне… Идет теперь прямо на Дуню, прямо на нее…
Но призывы Кати к благородству и великодушию звучали для ее собеседника так же, как если бы Катя говорила ему, что
волкам в лесу холодно, что у них есть
маленькие волченята, которых нужно пожалеть.
Маленькие, узко разрезанные глаза блестели каким-то зеленым огоньком, напоминая глаза попавшегося в засаду
волка.
Из недр развалины огромной,
Среди огней, кровавых рек,
Средь глада, зверства, язвы темной,
Что лютый дух властей возжег —
Возникнут
малые светила;
Незыблемы свои кормила
Украсят дружества венцем,
На пользу всех ладью направят,
И
волка хищного задавят,
Что чтил слепец своим отцем.